Про традиции и трансформацию. Разговор с Лео Тамаки, часть 1
Оригинал опубликован в Aikido Jourmal.
Сэнсей Лео Тамаки начал заниматься айкидо под руководством сэнсея Нобуйоши Тамура, а в 1998 году поехал в Японию, чтобы тренироваться в Айкикай Хомбу Додзе. Он вернулся во Францию в 2001 и открыл магазин по продаже оборудования для боевых искусств, а также стал вести свой блог, посвященный единоборствам. В 2007 он вновь уехал в Японию и тренировался там еще три года. С 2010 года Лео Тамаки проживает во Франции и полностью посвятил себя преподаванию айкидо. Он возглавляет Kishinkai International и недавно представлял свое направление айкидо на Youtube-канале Джесси Энкампа.
Джош Голд: Давайте начнем с вашей истории в боевых искусствах…
Лео Тамаки: Мой отец японец. Поэтому, когда в 5 лет я хотел пойти на классический балет, моя мама решила, что мне лучше попробовать что-то более близкое к культуре отца, и отдала меня на дзюдо. Когда мне было 11, по ТВ стали крутить фильмы с Брюсом Ли и Джеки Чаном – и я упросил родителей отправить меня на кунг-фу. Позднее я также занимался какое-то время каратэ и кикбоксингом. И только потом было айкидо.
Дж.Г.: В чем была мотивация переходить из каратэ в айкидо?
Л.Т.: В какой-то момент я всерьез решил посвятить себя преподаванию каратэ. Но тот вид каратэ, которым я занимался, предполагал хорошую атлетическую подготовку, да и я был на тот момент отлично физически развит. Я подумал, это такие тренировки не подойдут для людей в возрасте или детей, а в додзе должны быть занятия для всех. Так что я хотел добавить тай-дзи, йогу или айкидо. В итоге остановился на айкидо, решив разучить пару захватов за запястье.
Дж.Г.: И как пошло освоение айкидо?
Л.Т.: Я выбрал додзе и примерно после второго занятия учитель подошел ко мне с вопросом: «Ты не занят в эти выходные? Будет семинар с японским мастером». Мероприятие было в двухстах километрах от Парижа, но я все же поехал.
Когда я вошел в зал и увидел мастера, я подумал, что уикэнд будет долгим и скучным… Я был хорошо подготовленным, накачанным 21-летним пацаном, а передо мной стоял щуплый японский дедушка. Конечно, он был мне не ровней. Но в какой-то момент он вызвал меня в качестве нападающего – и буквально вытер мною пол. Я хотел бы сказать, что он надрал мне задницу, но это предполагало бы, что он приложил хоть какое-то усилие. А усилий приложено не было – и это было еще более позорно для меня. Мастера звали Нобуйоши Тамура.
Я был шокирован. Конечно, я читал, что общая физическая подготовка была только первым шагом в освоении боевых искусств и что настоящая работа начинается после этого, но мне казалось это какими-то сказками. Я действительно был в шоке… и я уверовал в величие айкидо.
Сэнсей Лео Тамаки начал заниматься айкидо под руководством сэнсея Нобуйоши Тамура, а в 1998 году поехал в Японию, чтобы тренироваться в Айкикай Хомбу Додзе. Он вернулся во Францию в 2001 и открыл магазин по продаже оборудования для боевых искусств, а также стал вести свой блог, посвященный единоборствам. В 2007 он вновь уехал в Японию и тренировался там еще три года. С 2010 года Лео Тамаки проживает во Франции и полностью посвятил себя преподаванию айкидо. Он возглавляет Kishinkai International и недавно представлял свое направление айкидо на Youtube-канале Джесси Энкампа.
Джош Голд: Давайте начнем с вашей истории в боевых искусствах…
Лео Тамаки: Мой отец японец. Поэтому, когда в 5 лет я хотел пойти на классический балет, моя мама решила, что мне лучше попробовать что-то более близкое к культуре отца, и отдала меня на дзюдо. Когда мне было 11, по ТВ стали крутить фильмы с Брюсом Ли и Джеки Чаном – и я упросил родителей отправить меня на кунг-фу. Позднее я также занимался какое-то время каратэ и кикбоксингом. И только потом было айкидо.
Дж.Г.: В чем была мотивация переходить из каратэ в айкидо?
Л.Т.: В какой-то момент я всерьез решил посвятить себя преподаванию каратэ. Но тот вид каратэ, которым я занимался, предполагал хорошую атлетическую подготовку, да и я был на тот момент отлично физически развит. Я подумал, это такие тренировки не подойдут для людей в возрасте или детей, а в додзе должны быть занятия для всех. Так что я хотел добавить тай-дзи, йогу или айкидо. В итоге остановился на айкидо, решив разучить пару захватов за запястье.
Дж.Г.: И как пошло освоение айкидо?
Л.Т.: Я выбрал додзе и примерно после второго занятия учитель подошел ко мне с вопросом: «Ты не занят в эти выходные? Будет семинар с японским мастером». Мероприятие было в двухстах километрах от Парижа, но я все же поехал.
Когда я вошел в зал и увидел мастера, я подумал, что уикэнд будет долгим и скучным… Я был хорошо подготовленным, накачанным 21-летним пацаном, а передо мной стоял щуплый японский дедушка. Конечно, он был мне не ровней. Но в какой-то момент он вызвал меня в качестве нападающего – и буквально вытер мною пол. Я хотел бы сказать, что он надрал мне задницу, но это предполагало бы, что он приложил хоть какое-то усилие. А усилий приложено не было – и это было еще более позорно для меня. Мастера звали Нобуйоши Тамура.
Я был шокирован. Конечно, я читал, что общая физическая подготовка была только первым шагом в освоении боевых искусств и что настоящая работа начинается после этого, но мне казалось это какими-то сказками. Я действительно был в шоке… и я уверовал в величие айкидо.
Дж.Г.: Это и вдохновило вас сфокусироваться на айкидо в ваших собственных занятиях?
Л.Т.: В следующие три месяца я полностью прекратил занятия каратэ и посвятил себя изучению айкидо. Мой учитель в Париже был профессиональным инструктором и проводил 29 тренировок в неделю. Я ходил на все. Даже на детские. Через два года я поехал в Японию, чтобы заниматься в Хомбу Додзе.
Дж.Г.: Довольно странно, что вы отправились в Японию так рано в вашей карьере айкидоки…
Л.Т.: Для этого была весьма прагматичная причина. Мне нравилось заниматься у Тамуры-сэнсея, т.ч. я отправился в Японию не в поисках лучшего учителя. Но я все еще собирался стать профессиональным преподавателем боевых искусств. А во Франции в то время нужно было отзаниматься 3 года до первого дана, потом еще 2 до второго и еще три до третьего. И никого не волновало, что я вкалывал по 30 часов в неделю. В Японии требования были более гибкими: нужно было просто набрать достаточное количество часов тренировок – это было гораздо быстрее.
Дж.Г.: Вы представляли себе, какими окажутся занятия в Японии?
Л.Т.: О, у меня было много ожиданий!!! Хотя это и не было основной мотивацией для поездки. Я накупил разных видео от Айки Ньюс (позднее – Aikido Journal), с дружеских демонстраций, из классов Годзе Сиоды-сэнсея и даже несколько видео самого О-Сэнсея. Но когда я приехал в Японию, я был страшно разочарован.
Я очень хорошо помню свое первое занятие. Это был мой второй день в стране, дневная тренировка в 15:00, человек 20 в зале, молодых и пожилых. Я ожидал, что попаду в лагерь ниндзя! Супер-самураи и все такое… Но уровень занимающихся был крайне низким. Я бы тут же и уехал обратно во Францию, но у меня просто не было на денег на билет (смеется).
Дж.Г.: И что же вы сделали?
Л.Т.: Ну, я вынужден был трудиться. Примерно через неделю я остыл… Конечно, это было совсем не то, что я ожидал: преподаватели явно не дотягивали до уровня Тамуры-сэнсея, и подготовка учеников оставляла желать лучшего. На самом деле, вероятно, дело было совсем не в этом, а в том, что они выполняли техники иначе. У меня ушло какое-то время на принятие этого факта, но в конце концов я решил получить максимум из этой ситуации.
В те времена в Хомбу был только один инструктор на втором этаже, который не был прямым учеником О-Сэнсея. Т.е. мне посчастливилось тренироваться со многими учи-деши Основателя. Это помогло мне более открыто подходить к тренировкам и больше не считать какой-то вариант исполнения техники единственно верным.
Дж.Г.: Какие основные отличия занятий в Японии и во Франции обратили на себя ваше внимание?
Л.Т.: Пожалуй, главное, что я понял: в Японии люди практикуют боевые искусства для удовольствия. В стране практически нулевой уровень преступности. Поэтому прикладной аспект почти никого не интересует.
Дж.Г.: И что же вы сделали дальше?
Л.Т.: В 2001 я вернулся во Францию. Мне казалось, что я нашел отличную возможность в одном из додзе и буду зарабатывать на жизнь айкидо. Но выяснилось, что додзе располагалось в дальнем пригороде Парижа и там было всего четверо взрослых и девять детей (смеется).
Моя жена – японка, она не говорила по-французски. Поэтому, чтобы обеспечивать семью, мне приходилось работать на трех работах и вести тренировки. Но к концу первого года у меня было уже 50 учеников. А еще через пять лет их стало больше сотни. Я начал преподавать в других залах и все довольно быстро наладилось.
Дж.Г.: А зачем же вы снова отправились в Японию?
Л.Т.: Параллельно с преподаванием в додзе, я открыл компанию по торговле японским оборудованием для боевых искусств. У меня была розничная точка и интернет-магазин. Я также открыл галерею японского искусства. К этому времени моя жена уехала в Японию изучать традиционную медицину.
По началу я приезжал к ней каждые три месяца. Но дела затягивали все сильнее, поездки становились реже. Пока в 2007 году жена не попросила о разводе. Когда я получил ее сообщение, я тотчас закрыл крышку ноутбука, поехал в аэропорт – и первым же рейсом вылетел в Токио. У меня ушло полгода чтобы понять, что было уже слишком поздно. Зато я добился успехов в практике айкидо, тренируясь у Курода-сэнсея и посещая Акиру Хино, Йошинори Коно и других мастеров. Я остался в Японии до 2010.
Дж.Г.: А каковы были ваши амбиции, когда вы начали преподавать?
Л.Т.: В первый год моих занятий мой тогдашний учитель получил пятый дан. И я подумал: «Ну хорошо, возможно, однажды я тоже получу пятый дан, найду 50 учеников и буду зарабатывать преподаванием айкидо». Это может показаться довольно низкой планкой, но на самом деле в 90е еще не было т.н. инфляции данов. Пятый дан – это была редкость! Таких было 40 или 50 на 70 000 занимающихся, т.е. пятый дан получал примерно 1 из тысячи. Так что я был счастлив стать «синим воротничком» в мире айкидо.
Л.Т.: В следующие три месяца я полностью прекратил занятия каратэ и посвятил себя изучению айкидо. Мой учитель в Париже был профессиональным инструктором и проводил 29 тренировок в неделю. Я ходил на все. Даже на детские. Через два года я поехал в Японию, чтобы заниматься в Хомбу Додзе.
Дж.Г.: Довольно странно, что вы отправились в Японию так рано в вашей карьере айкидоки…
Л.Т.: Для этого была весьма прагматичная причина. Мне нравилось заниматься у Тамуры-сэнсея, т.ч. я отправился в Японию не в поисках лучшего учителя. Но я все еще собирался стать профессиональным преподавателем боевых искусств. А во Франции в то время нужно было отзаниматься 3 года до первого дана, потом еще 2 до второго и еще три до третьего. И никого не волновало, что я вкалывал по 30 часов в неделю. В Японии требования были более гибкими: нужно было просто набрать достаточное количество часов тренировок – это было гораздо быстрее.
Дж.Г.: Вы представляли себе, какими окажутся занятия в Японии?
Л.Т.: О, у меня было много ожиданий!!! Хотя это и не было основной мотивацией для поездки. Я накупил разных видео от Айки Ньюс (позднее – Aikido Journal), с дружеских демонстраций, из классов Годзе Сиоды-сэнсея и даже несколько видео самого О-Сэнсея. Но когда я приехал в Японию, я был страшно разочарован.
Я очень хорошо помню свое первое занятие. Это был мой второй день в стране, дневная тренировка в 15:00, человек 20 в зале, молодых и пожилых. Я ожидал, что попаду в лагерь ниндзя! Супер-самураи и все такое… Но уровень занимающихся был крайне низким. Я бы тут же и уехал обратно во Францию, но у меня просто не было на денег на билет (смеется).
Дж.Г.: И что же вы сделали?
Л.Т.: Ну, я вынужден был трудиться. Примерно через неделю я остыл… Конечно, это было совсем не то, что я ожидал: преподаватели явно не дотягивали до уровня Тамуры-сэнсея, и подготовка учеников оставляла желать лучшего. На самом деле, вероятно, дело было совсем не в этом, а в том, что они выполняли техники иначе. У меня ушло какое-то время на принятие этого факта, но в конце концов я решил получить максимум из этой ситуации.
В те времена в Хомбу был только один инструктор на втором этаже, который не был прямым учеником О-Сэнсея. Т.е. мне посчастливилось тренироваться со многими учи-деши Основателя. Это помогло мне более открыто подходить к тренировкам и больше не считать какой-то вариант исполнения техники единственно верным.
Дж.Г.: Какие основные отличия занятий в Японии и во Франции обратили на себя ваше внимание?
Л.Т.: Пожалуй, главное, что я понял: в Японии люди практикуют боевые искусства для удовольствия. В стране практически нулевой уровень преступности. Поэтому прикладной аспект почти никого не интересует.
Дж.Г.: И что же вы сделали дальше?
Л.Т.: В 2001 я вернулся во Францию. Мне казалось, что я нашел отличную возможность в одном из додзе и буду зарабатывать на жизнь айкидо. Но выяснилось, что додзе располагалось в дальнем пригороде Парижа и там было всего четверо взрослых и девять детей (смеется).
Моя жена – японка, она не говорила по-французски. Поэтому, чтобы обеспечивать семью, мне приходилось работать на трех работах и вести тренировки. Но к концу первого года у меня было уже 50 учеников. А еще через пять лет их стало больше сотни. Я начал преподавать в других залах и все довольно быстро наладилось.
Дж.Г.: А зачем же вы снова отправились в Японию?
Л.Т.: Параллельно с преподаванием в додзе, я открыл компанию по торговле японским оборудованием для боевых искусств. У меня была розничная точка и интернет-магазин. Я также открыл галерею японского искусства. К этому времени моя жена уехала в Японию изучать традиционную медицину.
По началу я приезжал к ней каждые три месяца. Но дела затягивали все сильнее, поездки становились реже. Пока в 2007 году жена не попросила о разводе. Когда я получил ее сообщение, я тотчас закрыл крышку ноутбука, поехал в аэропорт – и первым же рейсом вылетел в Токио. У меня ушло полгода чтобы понять, что было уже слишком поздно. Зато я добился успехов в практике айкидо, тренируясь у Курода-сэнсея и посещая Акиру Хино, Йошинори Коно и других мастеров. Я остался в Японии до 2010.
Дж.Г.: А каковы были ваши амбиции, когда вы начали преподавать?
Л.Т.: В первый год моих занятий мой тогдашний учитель получил пятый дан. И я подумал: «Ну хорошо, возможно, однажды я тоже получу пятый дан, найду 50 учеников и буду зарабатывать преподаванием айкидо». Это может показаться довольно низкой планкой, но на самом деле в 90е еще не было т.н. инфляции данов. Пятый дан – это была редкость! Таких было 40 или 50 на 70 000 занимающихся, т.е. пятый дан получал примерно 1 из тысячи. Так что я был счастлив стать «синим воротничком» в мире айкидо.
Дж.Г.: Синим воротничком?
Л.Т.: В айкидо вы можете быть «синим воротничком» или «белым воротничком». Синие воротнички делают то, что я делал с самого начала: арендуют зал, набирают учеников, потом еще один зал и еще один. Это работа синих воротничков. Вы можете нормально зарабатывать, но вы ездите с тренировки на тренировку, оставаясь рабом своих учеников. С другой стороны, есть белые воротнички – настоящие мастера, которые зарабатывают на проведении семинаров. Тут нужно обладать более высоким уровнем экспертизы, зато ты можешь позволить себе больше времени на самостоятельную практику и самосовершенствование.
Дж.Г.: И как же вам удалось осуществить этот переход?
Л.Т.: Я вполне мог бы так и остаться синим воротничком, потому что все шло хорошо. Но проблемы с женой снова привели меня в Токио. Еще в 2004 я начал вести свой блог, поначалу не слишком активно. Но в 2007, переехав в Японию, я начал много писать. Я думал, что быстро вернусь, и хотел оставаться на связи со своими учениками. А потом с удивлением обнаружил, что меня читают далеко за пределами моего додзе. В конце концов в моем блоге было более 2000 уникальных посетителей ежедневно. Для странички о боевых искусствах на французском языке это очень много! Меня стали приглашать вести семинары еще в 2008, когда я был в Японии, и особенно активно после возвращения в 2010. Меньше, чем за пять лет, я стал получать больше приглашений, чем недель в году, т.ч. от некоторых мне приходилось отказываться.
Дж.Г.: Что это изменило в вашей жизни?
Л.Т.: Я по-прежнему преподаю в своем додзе, но всего два раза в неделю. Т.ч. у меня есть время для моей собственной практики. Точно так же поступал Тамура-сэнсей: он давал всего два класса в неделю. Все остальное время он посвящал собственным тренировкам, а также ездил с семинарами по всему миру. То же делал Тиссье-сэнсей.
Это два очень разных случая. Когда вы синий воротничок, ваше увлечение кормит вас. Но, с другой стороны, вам не хватает времени и сил тренироваться самому, потому что вы и так проводите по 30 часов на татами. У вас не хватает энергии исследовать и совершенствоваться самому. В итоге вы можете стать отличным педагогом, но ваш собственный уровень в боевом искусстве не будет расти.
И напротив, когда вы даете семинары, вы обязаны работать над повышением собственного уровня. Вам необходимо уметь производить впечатление на людей, которые приходят к вам, с первого раза. И у вас есть время, чтобы посвящать его саморазвитию. Я сейчас тренируюсь почти каждый день. Я не делал этого раньше, когда был синим воротничком, потому что мне просто было некогда. В лучшем случае у меня получалось выбираться на 1-2 семинара в месяц, чтобы позаниматься у Тамуры-сэнсея. На этом моя собственная практика и ограничивалась.
Дж.Г.: А как вы тренируетесь сейчас? Что делаете для своего развития?
Л.Т.: Прежде всего, раз или два в год я езжу в Японию. Как правило, я беру с собой учеников, и мы посещаем 10-12 разных сэнсеев за поездку. В прошлом мы обязательно ездили к Каншу Сунадомари, Сейсеки Абэ и другим, пока они были живы. Сейчас мы ездим к Морито Суганума практиковать айкидо, к Хатсуо Ройама и к Хиронори Отсука – каратэ, к Такеши Кавабэ – дайто-рю и к другим учителям. Это один из способов повышать свой уровень.
Другой способ – это посещение семинаров, где занятия ведут другие инструкторы нашей школы, Кишинкай. Это позволяет мне просто заниматься наряду с остальными. Никого не поправлять, ничего не говорить – просто тренироваться. Плюс у меня есть мои часы самостоятельной практики с учениками, с моим братом или даже в одиночку с оружием. Ну и, наконец, общая физическая подготовка, которой я тоже занимаюсь каждый день.
Л.Т.: В айкидо вы можете быть «синим воротничком» или «белым воротничком». Синие воротнички делают то, что я делал с самого начала: арендуют зал, набирают учеников, потом еще один зал и еще один. Это работа синих воротничков. Вы можете нормально зарабатывать, но вы ездите с тренировки на тренировку, оставаясь рабом своих учеников. С другой стороны, есть белые воротнички – настоящие мастера, которые зарабатывают на проведении семинаров. Тут нужно обладать более высоким уровнем экспертизы, зато ты можешь позволить себе больше времени на самостоятельную практику и самосовершенствование.
Дж.Г.: И как же вам удалось осуществить этот переход?
Л.Т.: Я вполне мог бы так и остаться синим воротничком, потому что все шло хорошо. Но проблемы с женой снова привели меня в Токио. Еще в 2004 я начал вести свой блог, поначалу не слишком активно. Но в 2007, переехав в Японию, я начал много писать. Я думал, что быстро вернусь, и хотел оставаться на связи со своими учениками. А потом с удивлением обнаружил, что меня читают далеко за пределами моего додзе. В конце концов в моем блоге было более 2000 уникальных посетителей ежедневно. Для странички о боевых искусствах на французском языке это очень много! Меня стали приглашать вести семинары еще в 2008, когда я был в Японии, и особенно активно после возвращения в 2010. Меньше, чем за пять лет, я стал получать больше приглашений, чем недель в году, т.ч. от некоторых мне приходилось отказываться.
Дж.Г.: Что это изменило в вашей жизни?
Л.Т.: Я по-прежнему преподаю в своем додзе, но всего два раза в неделю. Т.ч. у меня есть время для моей собственной практики. Точно так же поступал Тамура-сэнсей: он давал всего два класса в неделю. Все остальное время он посвящал собственным тренировкам, а также ездил с семинарами по всему миру. То же делал Тиссье-сэнсей.
Это два очень разных случая. Когда вы синий воротничок, ваше увлечение кормит вас. Но, с другой стороны, вам не хватает времени и сил тренироваться самому, потому что вы и так проводите по 30 часов на татами. У вас не хватает энергии исследовать и совершенствоваться самому. В итоге вы можете стать отличным педагогом, но ваш собственный уровень в боевом искусстве не будет расти.
И напротив, когда вы даете семинары, вы обязаны работать над повышением собственного уровня. Вам необходимо уметь производить впечатление на людей, которые приходят к вам, с первого раза. И у вас есть время, чтобы посвящать его саморазвитию. Я сейчас тренируюсь почти каждый день. Я не делал этого раньше, когда был синим воротничком, потому что мне просто было некогда. В лучшем случае у меня получалось выбираться на 1-2 семинара в месяц, чтобы позаниматься у Тамуры-сэнсея. На этом моя собственная практика и ограничивалась.
Дж.Г.: А как вы тренируетесь сейчас? Что делаете для своего развития?
Л.Т.: Прежде всего, раз или два в год я езжу в Японию. Как правило, я беру с собой учеников, и мы посещаем 10-12 разных сэнсеев за поездку. В прошлом мы обязательно ездили к Каншу Сунадомари, Сейсеки Абэ и другим, пока они были живы. Сейчас мы ездим к Морито Суганума практиковать айкидо, к Хатсуо Ройама и к Хиронори Отсука – каратэ, к Такеши Кавабэ – дайто-рю и к другим учителям. Это один из способов повышать свой уровень.
Другой способ – это посещение семинаров, где занятия ведут другие инструкторы нашей школы, Кишинкай. Это позволяет мне просто заниматься наряду с остальными. Никого не поправлять, ничего не говорить – просто тренироваться. Плюс у меня есть мои часы самостоятельной практики с учениками, с моим братом или даже в одиночку с оружием. Ну и, наконец, общая физическая подготовка, которой я тоже занимаюсь каждый день.
Один из тренеров, с которым я разговаривал, Жан-Марк Шамо, хорошо это сформулировал. Он был учеником сэнсеев Тамуры и Сугано. Он говорил, что в роли тори ты учишься по-другому использовать свое тело. Другая биомеханика. Но общая физическая подготовка все равно важна для сохранения гибкости. Вы знаете сэнсея Суганума?
Дж.Г.: Нет, лично мы не знакомы.
Л.Т.: Он живет на Кюсю. Ему сейчас 82 года, мне кажется. Я недавно был в его додзе. Он обладает феноменальной гибкостью: во время разминки делает полный шпагат. Так вот, когда он проводит тренировку, он показывает технику, а затем меняется ролями с учениками и работает нападающим, делает страховки.
Во время первой тренировки в году он вызвал одного из своих учеников: «Накахаши-сан, пожалуйста, покажите технику». Ученик встает, вызывает себе молодого юношу в качестве напарника, атакует его и выполняет страховки. Затем делает на нем бросковую технику. В конце демонстрации Суганума-сэнсей говорит: «Это Накахаши-сан. Ему 92 года». Я просто не поверил своим ушам!!! Мужчина выглядел так, как будто ему немного за 60 и он находится на пике формы. Я думаю, что роль уке и выполнение страховок – это то, что позволяет нам оставаться в хорошей форме. Учителя, которые не выполняют укеми, такой формой похвастаться не могут.
Дж.Г.: Вы упоминали Абэ-сэнсея. Как долго вы занимались у него? Мой учитель привозил его несколько раз в Калифорнию, и мне довелось пожить у него в додзе две недели в начале 90х.
Л.Т.: Я всего лишь раз встречался с сэнсеем Сейсеки Абэ и пару раз с его сыном Хоуном Абэ. В тот раз, когда я встречался с сэнсеем, я взял у него небольшое интервью. Это было за несколько месяцев до его смерти. Он был невероятен.
Мне кажется, в тот момент к ним приезжало не слишком много учеников, да и просто людей из-за рубежа. И они приняли нас очень радушно. Они вынесли все таблички с каллиграфией О-Сэнсея. И сам Абэ-сэнсей, который долгое время не показывался, вышел к нам. Он сидел и наблюдал за нами. А затем пришел его сын и спросил: «Чему мне их учить?» Раньше сын спрашивал, а отец давал четкие инструкции: «Потренируйте вот эту технику, а потом вот эту и эту». А в тот раз впервые Абэ-сэнсей сказал: «Это твое додзе. Учи их тому, что сам считаешь нужным». Через несколько месяцев его не стало. Так что, по сути, я не тренировался у него. Но я занимался у его сына – раз 10, не очень-то много.
Дж.Г.: Расскажите мне немного о других преподавателях боевых искусств, которых вы упоминали. Таких как Курода-сэнсей, Акузава-сэнсей, Коно-сэнсей. Я знаком со всеми из них, но не занимался у них достаточно долго, чтобы понять нюансы их техники.
Л.Т.: Ну, больше всего я тренировался у Курода-сэнсея. 14 лет. Я приглашал его в Европу дважды в год на недельные семинары. 36 часов тренировок. Я ассистировал ему 90% времени в ходе этих семинаров и еще довольно много в Японии. Качество движений Курода-сэнсея было безупречно. Но между его словами, действиями и историческими фактами я находил слишком много разночтений. И некоторые вещи я был не готов принять. Поэтому в какой-то момент я разорвал с ним все связи, четко обозначив почему. Однако качество техники и те инсайты, которые я получил, тренируясь с ним, вдохновляли меня долгое время. По сути, я там, где я есть, благодаря ему.
Дж.Г.: А Акира Хино-сэнсей?
Л.Т.: С Хино-сэнсеем я также занимался очень много. Из всех учителей, которых я так или иначе отслеживал, у него была самая стройная система обучения. Его методика проста: не в исполнении, а в понимании и эффективности. Я не использую волнообразные движения Хино-сэнсея, его фирменную фишку, которая придает ему удивительную силу. Но меня очень вдохновляет его потрясающая способность чувствовать, устанавливать качественный контакт. То, как он может считывать с вас информацию, не давая ничего взамен, - это просто невероятно.
Я также работал над принципом «продолжи движения прежде, чем вернуть его». Я использую его иначе, чем он, но это очень полезный навык. Обычно, если люди атакуют, они обрушивают на вас сразу целый шквал. Т.е. если вы блокируете их первое действие, они тут же переходят к следующему. Поэтому так важно принять атаку, а не заблокировать и не перенаправить ее.
Дж.Г.: Нет, лично мы не знакомы.
Л.Т.: Он живет на Кюсю. Ему сейчас 82 года, мне кажется. Я недавно был в его додзе. Он обладает феноменальной гибкостью: во время разминки делает полный шпагат. Так вот, когда он проводит тренировку, он показывает технику, а затем меняется ролями с учениками и работает нападающим, делает страховки.
Во время первой тренировки в году он вызвал одного из своих учеников: «Накахаши-сан, пожалуйста, покажите технику». Ученик встает, вызывает себе молодого юношу в качестве напарника, атакует его и выполняет страховки. Затем делает на нем бросковую технику. В конце демонстрации Суганума-сэнсей говорит: «Это Накахаши-сан. Ему 92 года». Я просто не поверил своим ушам!!! Мужчина выглядел так, как будто ему немного за 60 и он находится на пике формы. Я думаю, что роль уке и выполнение страховок – это то, что позволяет нам оставаться в хорошей форме. Учителя, которые не выполняют укеми, такой формой похвастаться не могут.
Дж.Г.: Вы упоминали Абэ-сэнсея. Как долго вы занимались у него? Мой учитель привозил его несколько раз в Калифорнию, и мне довелось пожить у него в додзе две недели в начале 90х.
Л.Т.: Я всего лишь раз встречался с сэнсеем Сейсеки Абэ и пару раз с его сыном Хоуном Абэ. В тот раз, когда я встречался с сэнсеем, я взял у него небольшое интервью. Это было за несколько месяцев до его смерти. Он был невероятен.
Мне кажется, в тот момент к ним приезжало не слишком много учеников, да и просто людей из-за рубежа. И они приняли нас очень радушно. Они вынесли все таблички с каллиграфией О-Сэнсея. И сам Абэ-сэнсей, который долгое время не показывался, вышел к нам. Он сидел и наблюдал за нами. А затем пришел его сын и спросил: «Чему мне их учить?» Раньше сын спрашивал, а отец давал четкие инструкции: «Потренируйте вот эту технику, а потом вот эту и эту». А в тот раз впервые Абэ-сэнсей сказал: «Это твое додзе. Учи их тому, что сам считаешь нужным». Через несколько месяцев его не стало. Так что, по сути, я не тренировался у него. Но я занимался у его сына – раз 10, не очень-то много.
Дж.Г.: Расскажите мне немного о других преподавателях боевых искусств, которых вы упоминали. Таких как Курода-сэнсей, Акузава-сэнсей, Коно-сэнсей. Я знаком со всеми из них, но не занимался у них достаточно долго, чтобы понять нюансы их техники.
Л.Т.: Ну, больше всего я тренировался у Курода-сэнсея. 14 лет. Я приглашал его в Европу дважды в год на недельные семинары. 36 часов тренировок. Я ассистировал ему 90% времени в ходе этих семинаров и еще довольно много в Японии. Качество движений Курода-сэнсея было безупречно. Но между его словами, действиями и историческими фактами я находил слишком много разночтений. И некоторые вещи я был не готов принять. Поэтому в какой-то момент я разорвал с ним все связи, четко обозначив почему. Однако качество техники и те инсайты, которые я получил, тренируясь с ним, вдохновляли меня долгое время. По сути, я там, где я есть, благодаря ему.
Дж.Г.: А Акира Хино-сэнсей?
Л.Т.: С Хино-сэнсеем я также занимался очень много. Из всех учителей, которых я так или иначе отслеживал, у него была самая стройная система обучения. Его методика проста: не в исполнении, а в понимании и эффективности. Я не использую волнообразные движения Хино-сэнсея, его фирменную фишку, которая придает ему удивительную силу. Но меня очень вдохновляет его потрясающая способность чувствовать, устанавливать качественный контакт. То, как он может считывать с вас информацию, не давая ничего взамен, - это просто невероятно.
Я также работал над принципом «продолжи движения прежде, чем вернуть его». Я использую его иначе, чем он, но это очень полезный навык. Обычно, если люди атакуют, они обрушивают на вас сразу целый шквал. Т.е. если вы блокируете их первое действие, они тут же переходят к следующему. Поэтому так важно принять атаку, а не заблокировать и не перенаправить ее.
Дж.Г.: Расскажите про Акузава-сэнсея…
Л.Т.: Акузава-сэнсей хорош в силовой программе, очень мощно работает. Он использует слово «будзюцу», но мне кажется, то, что он делает, это в основном танрен / мисоги. Он очень хорош, и я каждый год привожу учеников посмотреть на него, потому что это действительно впечатляющее зрелище. Но лично мне развитие подобной мощи неинтересно, потому что как только на сцене появляется оружие, физическая мощь становится не так важна. Вы можете быть 90-килограммовым здоровяком, и если перед вами девочка весом 45 кг – у нее большие проблемы. Но дайте ей в руки нож – и это уравняет ваши шансы. То, что вы в два раза тяжелее, больше не имеет значения.
Дж.Г.: Ну и в финале давайте поговорим о сэнсее Йошинори Коно.
Л.Т.: Коно-сэнсей совсем другой. Он самый увлеченный из всех учителей, которых я встречал. Гораздо больше любого из них. И он очень открытый. Он много ходит по семинарам других мастеров разных единоборств в качестве ученика. Многие учителя просто поддерживают свой уровень. Или развиваются, но очень медленно. Коно-сэнсей уделяет своему развитию в разы больше внимания.
Сложность в том, что он видит задачу – и предлагает решение. Но в одной ситуации решение может быть одно, а в другой – совсем другое. Одна стратегия или другая. В этом нет методики – это просто результат постоянной практики. Поэтому это сложно понять и систематизировать.
Л.Т.: Акузава-сэнсей хорош в силовой программе, очень мощно работает. Он использует слово «будзюцу», но мне кажется, то, что он делает, это в основном танрен / мисоги. Он очень хорош, и я каждый год привожу учеников посмотреть на него, потому что это действительно впечатляющее зрелище. Но лично мне развитие подобной мощи неинтересно, потому что как только на сцене появляется оружие, физическая мощь становится не так важна. Вы можете быть 90-килограммовым здоровяком, и если перед вами девочка весом 45 кг – у нее большие проблемы. Но дайте ей в руки нож – и это уравняет ваши шансы. То, что вы в два раза тяжелее, больше не имеет значения.
Дж.Г.: Ну и в финале давайте поговорим о сэнсее Йошинори Коно.
Л.Т.: Коно-сэнсей совсем другой. Он самый увлеченный из всех учителей, которых я встречал. Гораздо больше любого из них. И он очень открытый. Он много ходит по семинарам других мастеров разных единоборств в качестве ученика. Многие учителя просто поддерживают свой уровень. Или развиваются, но очень медленно. Коно-сэнсей уделяет своему развитию в разы больше внимания.
Сложность в том, что он видит задачу – и предлагает решение. Но в одной ситуации решение может быть одно, а в другой – совсем другое. Одна стратегия или другая. В этом нет методики – это просто результат постоянной практики. Поэтому это сложно понять и систематизировать.