Эллис Амдур о Нобуюки Ватанабе. Как падают самые могущественные из нас
Эллис Амдур известен как эксперт и исследователь боевых искусств. В 2012 году он опубликовал следующую заметку, посвященную его опыту тренировок с Ватанабе-сэнсеем. Предлагаем ее вашему вниманию как частное мнение, немного уравновешивающее точку зрения сторонников "бесконтактного айкидо".
Раньше мне доставляли огромное удовольствие тренировки Ватанабе-сэнсея. В силу разных причин со многими другими шиханами мне приходилось постоянно оставаться начеку: с одними я знал, что малейшая ошибка приведет к травме; с другими я должен был соответствовать их безупречному стилю исполнения. На занятии Ватанабе-сэнсея все было по-другому. Это как поездка на Шевроле вместо внедорожного приключения на Джипе или визга тормозов Феррари в очередной шикане. Это было мощно, познавательно и весело! Как воскресная поездка…
Ватанабе-сэнсей обладает очень крепким телосложением, а со своими коротко стриженными волосами, нависшими бровями и сверкающим наигранно сердитым взглядом он всегда напоминал мне доминантного самца гориллы. Его технику всегда было легко понять. Он почти не сгибал колени и перемещался по залу довольно неуклюже, раскачиваясь из стороны в сторону. Когда он отправлял меня на бросок, его техника была очень мощной и по большей части очень чистой. Хотя до технического совершенства ему было далеко. Помню как-то раз, проходя мимо меня на тренировке, он сделал на мне санке, но при этом позволил моей руке принять такое положение, что он не мог оказывать достаточное давление для болевого в кисти / запястье. Ему не удалось нарушить мое равновесие – скорее он просто вывернул мне руку, работая только руками и плечами в довольно слабой позиции. В то время мои запястья были еще достаточно сильными и гибкими, поэтому я не отреагировал на технику, а просто чуть провернул плечо, чтобы ослабить крутящий момент. Он был явно озадачен и попытался скорректировать свою позицию, но так и не смог найти правильный угол воздействия, поскольку я продолжал двигаться, чтобы нейтрализовать все его попытки (думаю, именно это некоторые и называют настоящим укеми в айкидо). К его чести, ему хватило благородства не выйти из себя из-за моего нежелания уйти на страховку, к которой он меня фактически не подвел, или отомстить, нанеся удар кулаком в лицо, как это сделали бы некоторые другие шиханы. Он просто рассмеялся, отпустил меня и, хлопнув по плечу, отправился к другой группе занимающихся. Тем не менее, это была не очень хорошая техника, и он должен был суметь ее скорректировать. (Должен заметить, что если бы он вызвал меня в качестве уке для демонстрации перед учениками, то в той же ситуации я бы ушел на страховку. Это совсем другая роль, когда учитель показывает классу технику для изучения, даже если он в ней не очень точен. Задача уке здесь – проассистировать учителю.)
В любом случае, с Ватанабе-сэнсеем я часто знал, что могу уйти от воздействия или перейти на контр-прием. Что было не так с его техникой? Я думаю, он просто чрезмерно наслаждался собой, не придавая должного значения позиции, контролю, эффективному взаимодействию и координации собственного тела – всему тому, что лучшие шиханы делают автоматически. Даже в те времена его айкидо было каким-то слишком игривым, несерьезным. Когда я атаковал, он сначала как будто немного раскачивался, отклоняясь назад или нагибаясь вперед и соединяясь с моим движением; бросок же он осуществлял лишь тогда, когда его тело «ловило импульс». Насколько я мог судить, для этих раскачиваний не было решительно никакой практической причины, помимо того, что ему просто это нравилось. На самом же деле он сам лишал себя равновесия и сильной позиции.
Он вполне мог вложить в технику ощутимую силу: как я уже говорил, он был крепко сложен. Но он частенько выбирал неправильный угол атаки, что удавалось другим шиханам как бы само собой, и не использовал ни землю (чтобы выталкивать партнера силой своего тела), ни силу тяжести (чтобы обрушиваться на партнера всей своей массой). Делать страховку от его техник было, без сомнения, весело, но это были укеми не ради выживания и не в результате обоюдного тестирования границ – это были укеми как выражение свободы. С его помощью вам удавались прекрасные короткие полеты, заканчивающиеся красивой отбивкой.
Раньше мне доставляли огромное удовольствие тренировки Ватанабе-сэнсея. В силу разных причин со многими другими шиханами мне приходилось постоянно оставаться начеку: с одними я знал, что малейшая ошибка приведет к травме; с другими я должен был соответствовать их безупречному стилю исполнения. На занятии Ватанабе-сэнсея все было по-другому. Это как поездка на Шевроле вместо внедорожного приключения на Джипе или визга тормозов Феррари в очередной шикане. Это было мощно, познавательно и весело! Как воскресная поездка…
Ватанабе-сэнсей обладает очень крепким телосложением, а со своими коротко стриженными волосами, нависшими бровями и сверкающим наигранно сердитым взглядом он всегда напоминал мне доминантного самца гориллы. Его технику всегда было легко понять. Он почти не сгибал колени и перемещался по залу довольно неуклюже, раскачиваясь из стороны в сторону. Когда он отправлял меня на бросок, его техника была очень мощной и по большей части очень чистой. Хотя до технического совершенства ему было далеко. Помню как-то раз, проходя мимо меня на тренировке, он сделал на мне санке, но при этом позволил моей руке принять такое положение, что он не мог оказывать достаточное давление для болевого в кисти / запястье. Ему не удалось нарушить мое равновесие – скорее он просто вывернул мне руку, работая только руками и плечами в довольно слабой позиции. В то время мои запястья были еще достаточно сильными и гибкими, поэтому я не отреагировал на технику, а просто чуть провернул плечо, чтобы ослабить крутящий момент. Он был явно озадачен и попытался скорректировать свою позицию, но так и не смог найти правильный угол воздействия, поскольку я продолжал двигаться, чтобы нейтрализовать все его попытки (думаю, именно это некоторые и называют настоящим укеми в айкидо). К его чести, ему хватило благородства не выйти из себя из-за моего нежелания уйти на страховку, к которой он меня фактически не подвел, или отомстить, нанеся удар кулаком в лицо, как это сделали бы некоторые другие шиханы. Он просто рассмеялся, отпустил меня и, хлопнув по плечу, отправился к другой группе занимающихся. Тем не менее, это была не очень хорошая техника, и он должен был суметь ее скорректировать. (Должен заметить, что если бы он вызвал меня в качестве уке для демонстрации перед учениками, то в той же ситуации я бы ушел на страховку. Это совсем другая роль, когда учитель показывает классу технику для изучения, даже если он в ней не очень точен. Задача уке здесь – проассистировать учителю.)
В любом случае, с Ватанабе-сэнсеем я часто знал, что могу уйти от воздействия или перейти на контр-прием. Что было не так с его техникой? Я думаю, он просто чрезмерно наслаждался собой, не придавая должного значения позиции, контролю, эффективному взаимодействию и координации собственного тела – всему тому, что лучшие шиханы делают автоматически. Даже в те времена его айкидо было каким-то слишком игривым, несерьезным. Когда я атаковал, он сначала как будто немного раскачивался, отклоняясь назад или нагибаясь вперед и соединяясь с моим движением; бросок же он осуществлял лишь тогда, когда его тело «ловило импульс». Насколько я мог судить, для этих раскачиваний не было решительно никакой практической причины, помимо того, что ему просто это нравилось. На самом же деле он сам лишал себя равновесия и сильной позиции.
Он вполне мог вложить в технику ощутимую силу: как я уже говорил, он был крепко сложен. Но он частенько выбирал неправильный угол атаки, что удавалось другим шиханам как бы само собой, и не использовал ни землю (чтобы выталкивать партнера силой своего тела), ни силу тяжести (чтобы обрушиваться на партнера всей своей массой). Делать страховку от его техник было, без сомнения, весело, но это были укеми не ради выживания и не в результате обоюдного тестирования границ – это были укеми как выражение свободы. С его помощью вам удавались прекрасные короткие полеты, заканчивающиеся красивой отбивкой.
Ватанабе-сэнсей никогда не принадлежал к клубу великих, как Тада-сэнсей или Нишио-сэнсей, но его тренировки всегда были островком здравого смысла в Айкикай. Он напоминал нам, что жизнь коротка, и, возможно, не каждую минуту стоило сражаться не на жизнь, а на смерть. Иногда вполне можно было проводить техничные и основательные тренировки весело. Это не было высоким искусством, но разве вы не предпочтете иногда расслабиться под Линард Скинард (американская рок-группа 1970х - прим.переводчика) вместо того, чтобы слушать Баха?
Ватанабе-сэнсей также умел признавать свои личные странности и с дружеским пониманием относился к другим, что лично мне очень импонировало. Как-то я спросил у него, могу ли я посещать его личное додзе, и он ответил мне что-то вроде «Слушай, ты мне нравишься, и я рад, что ты приходишь на мои занятия. Но я очень ревностно отношусь к своим персональным ученикам. Если они приходят в мое додзе, я ожидаю, что они учатся у меня, а ты ходишь ко всем подряд. Я бы не хотел злиться на тебя из-за того, что ты просто будешь собой».
Именно из-за этой его способности к саморефлексии, которую он проявлял в те времена, его изменения в последние годы очень огорчают и раздражают меня. Я видел на Youtube ролики с его выступлений в последние 20 лет. На мой личный взгляд, он все больше выставляет себя на посмешище, когда ожидает, что уке упадет от одного взмаха его руки или грозного взгляда. По иронии судьбы, он все еще иногда показывает мощные техники айкидо, но потом быстро возвращается к абсурдному взаимодействию со своими учениками, когда они выполняют перекаты и перевороты по мановению его пальца.
Я убежден, что многие инструкторы айкидо сбились с пути – и Ватанабе-сэнсей тут не исключение – вследствие своей ни разу не сталкивавшейся с действительностью уверенности, что это боевое искусство дает им безграничные возможности для воплощения своих фантазий. Отношения в паре учитель-ученик, а также определенный налет мистики вокруг этого искусства, позволяют некоторым инструкторам творить все, что угодно, ибо никто не в состоянии сказать им «нет». В результате на одной стороне шкалы появляются размахивающие руками волшебники, а на другой – бруталы, уверенные, что ни один ученик никогда не посмеет нанести им ответный удар за оскорбления. На самом деле, это две стороны одной монеты.
Я ранее сказал, что в роле уке, вызванного на демонстрацию техники, я бы выполнил страховку, как того и ожидает учитель, потому что сопротивляться или позорить инструктора перед классом означало бы проявлять неуважение к самому додзе и тому доверию, которое учитель оказывает тебе. Однако всему есть предел: ни один человек не обязан становиться инструментом создания рая для другого. Инструктор по боевым искусствам не может ожидать, что его ученики будут прыгать и переворачиваться подобно дрессированным собачкам в цирке. Лично я никогда не выйду на татами к учителю, который ведет себя подобным образом.
Ватанабе-сэнсей также умел признавать свои личные странности и с дружеским пониманием относился к другим, что лично мне очень импонировало. Как-то я спросил у него, могу ли я посещать его личное додзе, и он ответил мне что-то вроде «Слушай, ты мне нравишься, и я рад, что ты приходишь на мои занятия. Но я очень ревностно отношусь к своим персональным ученикам. Если они приходят в мое додзе, я ожидаю, что они учатся у меня, а ты ходишь ко всем подряд. Я бы не хотел злиться на тебя из-за того, что ты просто будешь собой».
Именно из-за этой его способности к саморефлексии, которую он проявлял в те времена, его изменения в последние годы очень огорчают и раздражают меня. Я видел на Youtube ролики с его выступлений в последние 20 лет. На мой личный взгляд, он все больше выставляет себя на посмешище, когда ожидает, что уке упадет от одного взмаха его руки или грозного взгляда. По иронии судьбы, он все еще иногда показывает мощные техники айкидо, но потом быстро возвращается к абсурдному взаимодействию со своими учениками, когда они выполняют перекаты и перевороты по мановению его пальца.
Я убежден, что многие инструкторы айкидо сбились с пути – и Ватанабе-сэнсей тут не исключение – вследствие своей ни разу не сталкивавшейся с действительностью уверенности, что это боевое искусство дает им безграничные возможности для воплощения своих фантазий. Отношения в паре учитель-ученик, а также определенный налет мистики вокруг этого искусства, позволяют некоторым инструкторам творить все, что угодно, ибо никто не в состоянии сказать им «нет». В результате на одной стороне шкалы появляются размахивающие руками волшебники, а на другой – бруталы, уверенные, что ни один ученик никогда не посмеет нанести им ответный удар за оскорбления. На самом деле, это две стороны одной монеты.
Я ранее сказал, что в роле уке, вызванного на демонстрацию техники, я бы выполнил страховку, как того и ожидает учитель, потому что сопротивляться или позорить инструктора перед классом означало бы проявлять неуважение к самому додзе и тому доверию, которое учитель оказывает тебе. Однако всему есть предел: ни один человек не обязан становиться инструментом создания рая для другого. Инструктор по боевым искусствам не может ожидать, что его ученики будут прыгать и переворачиваться подобно дрессированным собачкам в цирке. Лично я никогда не выйду на татами к учителю, который ведет себя подобным образом.
И если бы я, сам того не подозревая, оказался на татами с кем-то, кто ожидал бы от меня такого рода страховок, я продолжал бы снова и снова атаковать его, чтобы посмотреть, что будет дальше. У вас нет причин реагировать на движения, не несущие в себе смысла; так же, как, например, нет причины падать, если учитель нечаянно чихнет. И вне зависимости от того, сможет ли такой инструктор в ответ все же применить ко мне нормальную технику или окажется просто сбитым с толку, это будет мое последнее занятие с ним, поскольку я не хочу иметь отношения к этой унизительной клоунаде безотносительно реальных возможностей или мотивов ее организатора.
Возможно, вы сочтете мои комментарии слишком резкими? Но во мне кипит возмущение. Его уроки и его компания были столь прекрасны, что я просто скучаю по тому человеку, которым он однажды был.
Возможно, вы сочтете мои комментарии слишком резкими? Но во мне кипит возмущение. Его уроки и его компания были столь прекрасны, что я просто скучаю по тому человеку, которым он однажды был.