Нобуюки Ватанабе: Айкидо – это работа по узнаванию себя
Нобуюки Ватанабе родился в Японии, в префектуре Миядзаки, 25 июля 1930 года. Он начал заниматься айкидо в возрасте 22 лет и по сей день является старшим инструктором в Айкикай Хомбу Додзе. Он известен благодаря своим выступлениям на Всеяпонских показательных выступлениях по айкидо, где демонстрирует весьма противоречивые «бесконтактные» техники. Некоторые люди просто в восторге от его стиля, в то время как другие им откровенно возмущены.
Это интервью было впервые опубликовано в 2007 году в журнале Gekkan Hiden, известном в Японии периодическом издании, посвященном боевым искусствам. А позднее в 2009 вошло в серию интервью с прямыми учениками О’Сэнсея. Мы публикуем перевод англоязычной версии интервью.
«Только из-за своей любви я смог продолжить движение по пути Айки»
Интервьюер: Сколько вам было лет, когда вы начали заниматься?
Нобуюки Ватанабе: Формально я пришел к Основателю, получив первый дан. Но я тренировался и до того. Я начал свои занятия в клубе айкидо при офисе премьер-министра, где я тогда работал. Мне тогда было 22 года.
И.: А до тех пор вы занимались дзюдо, верно?
Н.В.: Да, верно. Сначала я занимался сумо, а потом уже в Кюсей Чугаку (средняя школа для мальчиков 12-17 лет – прим.переводчика) стал ходить на тренировки дзюдо. Это были военные годы и мне следовало уделять внимание тренировке своего тела. Я также занимался дзюкендзюцу (тренировки со штыком – прим.переводчика). А поскольку я был довольно крупным, меня все время использовали как мишень. (смеется)
И.: Тяжело, наверное, приходилось… А что было после войны?
Н.В.: К тому моменту мне исполнилось 16 и я жил в Миядзаки.
И.: Там было много баз Токкотай (силы специального назначения, более известные на Западе как «камикадзе» – прим.переводчика)…
Н.В.: Так точно. Рядом с нами была база Кайтен («Возвращение в небо» - управляемые пилотами-самоубийцами торпеды, используемые Императорским флотом Японии – прим.переводчика). Я жил среди камикадзе с 15 лет. Наверное, поэтому я с тех пор и курил сигареты «Подарок императора» (смеется) (Императорские сигареты, украшенные эмблемой с изображением хризантемы с 16 лепестками, выдавали пилотам-самоубийцам Токкотай в качестве подарка от императора Хирохито, чтобы они могли выкурить их перед вылетом – прим.переводчика). Я был уверен, что все равно умру. Мы буквально купались в пулеметном огне. Я выжил, а человек, шедший впереди меня, схлопотал пулю. Вообще загадка как я остался в живых, потому что все остальные погибли.
И.: И имея весь этот опыт за плечами, как вы отнеслись к айкидо?
Н.В.: Вначале меня буквально силой туда затащил мой знакомый (смеется), потому что я искренне полагал, что лучше дзюдо ничего не может быть. Я был готов продемонстрировать это в Хомбу Додзе до тех пор, пока кто-то не сказал мне «приходи!», а потом просто отправил меня на татами с помощью простого шихо нагэ. Помню, я тогда подумал: «Что это было?!» И с того момента я стал активно тренироваться. Я шел на работу с раннего утра, отмечал свой приход и бежал на утреннюю тренировку. Потом работал с 9 до 12 и снова тренировался в офисном клубе айкидо. А после окончания рабочего дня посещал вечерние тренировки в Хомбу. Спустя какое-то время я стал завершать утреннюю тренировку кофе с Осава-сэнсеем, а после этого сразу шел в клуб на дневные занятия, а потом уже в Хомбу.
И.: Т.е. вы совсем не работали?
Н.В.: Ну, как-то оно так сложилось… Думаю, мой начальник просто сдался. В тот момент в Хомбу было очень мало учи деши, поэтому меня приглашали в качестве нападающего на показательные выступления Сил самообороны. И мой начальник говорил: «Мы все равно часть той же самой администрации, так что давай – поезжай!» (смеется) Но на самом деле я, конечно, работал и даже пару раз получал повышение – я всегда следил за тем, чтобы отработать положенное количество дней. А потом как-то у меня сменился начальник и новый потребовал, чтобы все присутствовали на рабочем месте в рабочие часы. И тогда я сказал, что увольняюсь. Больше к офисной работе я никогда не возвращался, ибо нельзя оглядываться на прошлое.
И.: Как же вы сводили концы с концами?
Н.В.: Моя жена кормила меня (смеется).
И.: И вы действительно уволились…
Н.В.: Мне действительно очень нравилось айкидо (смеется). Но я никогда не думал, что оно может меня прокормить. Просто мне нравилось – и я занимался. И чем больше я занимался, тем больше я видел в нем нечто особенное, необыкновенную глубину (смеется).
Пупок в центре всего
И.: Помните о своих впечатлениях от первой встречи с Основателем?
Н.В.: Я подумал «Вот это самурай! Он не похож ни на кого, кого бы я знал ранее. Вокруг него какая-то особая атмосфера».
И.: А кто еще тогда был учи деши?
Н.В.: Коичи Тохей, Хироши Тада, Садатеру Арикава, Нобуеши Тамура и Йошио Куройва. Я начал заниматься довольно поздно…
И.: Можете вспомнить, что почувствовали, когда впервые схватили О’Сэнсея за руку?
Н.В.: …я просто не смог его схватить (смеется). Меня буквально затянуло и опрокинуло на землю. Он молниеносно скользил тебе навстречу и, когда ваши глаза встречались, ваше тело оказывалось уже в движении, в полете.
И.: Как металлическая стружка и магнит?
Н.В.: Такая реакция свойственна Будо. Реакция перетекает в движение. Сегодня едва ли кто-то обладает подобной чувствительностью. Основатель вдруг встречался с вами взглядом и те, кто не успевал среагировать, на какое-то время оставались в стороне. Поэтому в зале всегда царило напряжение, и мы вынуждены были следить за малейшими движениями Основателя. О’Сэнсей умел искусно использовать энергию людей, которые наблюдали за ним.
Это интервью было впервые опубликовано в 2007 году в журнале Gekkan Hiden, известном в Японии периодическом издании, посвященном боевым искусствам. А позднее в 2009 вошло в серию интервью с прямыми учениками О’Сэнсея. Мы публикуем перевод англоязычной версии интервью.
«Только из-за своей любви я смог продолжить движение по пути Айки»
Интервьюер: Сколько вам было лет, когда вы начали заниматься?
Нобуюки Ватанабе: Формально я пришел к Основателю, получив первый дан. Но я тренировался и до того. Я начал свои занятия в клубе айкидо при офисе премьер-министра, где я тогда работал. Мне тогда было 22 года.
И.: А до тех пор вы занимались дзюдо, верно?
Н.В.: Да, верно. Сначала я занимался сумо, а потом уже в Кюсей Чугаку (средняя школа для мальчиков 12-17 лет – прим.переводчика) стал ходить на тренировки дзюдо. Это были военные годы и мне следовало уделять внимание тренировке своего тела. Я также занимался дзюкендзюцу (тренировки со штыком – прим.переводчика). А поскольку я был довольно крупным, меня все время использовали как мишень. (смеется)
И.: Тяжело, наверное, приходилось… А что было после войны?
Н.В.: К тому моменту мне исполнилось 16 и я жил в Миядзаки.
И.: Там было много баз Токкотай (силы специального назначения, более известные на Западе как «камикадзе» – прим.переводчика)…
Н.В.: Так точно. Рядом с нами была база Кайтен («Возвращение в небо» - управляемые пилотами-самоубийцами торпеды, используемые Императорским флотом Японии – прим.переводчика). Я жил среди камикадзе с 15 лет. Наверное, поэтому я с тех пор и курил сигареты «Подарок императора» (смеется) (Императорские сигареты, украшенные эмблемой с изображением хризантемы с 16 лепестками, выдавали пилотам-самоубийцам Токкотай в качестве подарка от императора Хирохито, чтобы они могли выкурить их перед вылетом – прим.переводчика). Я был уверен, что все равно умру. Мы буквально купались в пулеметном огне. Я выжил, а человек, шедший впереди меня, схлопотал пулю. Вообще загадка как я остался в живых, потому что все остальные погибли.
И.: И имея весь этот опыт за плечами, как вы отнеслись к айкидо?
Н.В.: Вначале меня буквально силой туда затащил мой знакомый (смеется), потому что я искренне полагал, что лучше дзюдо ничего не может быть. Я был готов продемонстрировать это в Хомбу Додзе до тех пор, пока кто-то не сказал мне «приходи!», а потом просто отправил меня на татами с помощью простого шихо нагэ. Помню, я тогда подумал: «Что это было?!» И с того момента я стал активно тренироваться. Я шел на работу с раннего утра, отмечал свой приход и бежал на утреннюю тренировку. Потом работал с 9 до 12 и снова тренировался в офисном клубе айкидо. А после окончания рабочего дня посещал вечерние тренировки в Хомбу. Спустя какое-то время я стал завершать утреннюю тренировку кофе с Осава-сэнсеем, а после этого сразу шел в клуб на дневные занятия, а потом уже в Хомбу.
И.: Т.е. вы совсем не работали?
Н.В.: Ну, как-то оно так сложилось… Думаю, мой начальник просто сдался. В тот момент в Хомбу было очень мало учи деши, поэтому меня приглашали в качестве нападающего на показательные выступления Сил самообороны. И мой начальник говорил: «Мы все равно часть той же самой администрации, так что давай – поезжай!» (смеется) Но на самом деле я, конечно, работал и даже пару раз получал повышение – я всегда следил за тем, чтобы отработать положенное количество дней. А потом как-то у меня сменился начальник и новый потребовал, чтобы все присутствовали на рабочем месте в рабочие часы. И тогда я сказал, что увольняюсь. Больше к офисной работе я никогда не возвращался, ибо нельзя оглядываться на прошлое.
И.: Как же вы сводили концы с концами?
Н.В.: Моя жена кормила меня (смеется).
И.: И вы действительно уволились…
Н.В.: Мне действительно очень нравилось айкидо (смеется). Но я никогда не думал, что оно может меня прокормить. Просто мне нравилось – и я занимался. И чем больше я занимался, тем больше я видел в нем нечто особенное, необыкновенную глубину (смеется).
Пупок в центре всего
И.: Помните о своих впечатлениях от первой встречи с Основателем?
Н.В.: Я подумал «Вот это самурай! Он не похож ни на кого, кого бы я знал ранее. Вокруг него какая-то особая атмосфера».
И.: А кто еще тогда был учи деши?
Н.В.: Коичи Тохей, Хироши Тада, Садатеру Арикава, Нобуеши Тамура и Йошио Куройва. Я начал заниматься довольно поздно…
И.: Можете вспомнить, что почувствовали, когда впервые схватили О’Сэнсея за руку?
Н.В.: …я просто не смог его схватить (смеется). Меня буквально затянуло и опрокинуло на землю. Он молниеносно скользил тебе навстречу и, когда ваши глаза встречались, ваше тело оказывалось уже в движении, в полете.
И.: Как металлическая стружка и магнит?
Н.В.: Такая реакция свойственна Будо. Реакция перетекает в движение. Сегодня едва ли кто-то обладает подобной чувствительностью. Основатель вдруг встречался с вами взглядом и те, кто не успевал среагировать, на какое-то время оставались в стороне. Поэтому в зале всегда царило напряжение, и мы вынуждены были следить за малейшими движениями Основателя. О’Сэнсей умел искусно использовать энергию людей, которые наблюдали за ним.
И.: А сейчас все иначе?
Н.В.: Да, иначе. Я присоединился к Хомбу как раз в то время, когда они начали набирать людей со стороны, и постепенно обстановка в зале изменилась. Изначально айкидо практиковали люди, которые уже имели опыт в других боевых искусствах, и хотели усовершенствовать свои навыки. Когда на занятия стали приходить в основном люди без какой бы то ни было предыдущей подготовки, все изменилось. Поэтому сейчас, когда ты говоришь ученику «схвати меня за запястье», можешь услышать в ответ «а зачем?» (смеется). А раньше даже страховке не учили – ученики выполняли ее естественным образом.
И.: Кто из старших учеников повлиял на вас в наибольшей степени?
Н.В.: Без сомнения, Осава-сэнсей.
И.: Имя Осава-сэнсея неоднократно всплывало в моих беседах с другими мастерами. Каким он был учителем?
Н.В.: Он был похож на буддийского монаха (смеется). Вероятно, вы также могли бы назвать его генеральным секретарем: в те времена он был главным организатором в Додзе. Его айкидо было мягким, но мощным. Во время войны он обучал сотрудников военной полиции, поэтому через его доброту всегда было видно жесткую хватку. Однажды я ассистировал ему во время демонстрации, а потом он буквально притащил меня в Хомбу Додзе и целый час заставлял атаковать его и страховаться. «То, что ты делаешь, не укеми! – говорил он. – Выполнить укеми не означает просто дать себя бросить».
И.: И что же он имел в виду?
Н.В.: Он имел в виду что, тот факт, что тебя бросили, не означает укеми. Просто кувырок – это не укеми. «Укеми – это умение почувствовать технику партнера и понять, куда он хочет тебя бросить», - обычно говорил он.
Н.В.: Да, иначе. Я присоединился к Хомбу как раз в то время, когда они начали набирать людей со стороны, и постепенно обстановка в зале изменилась. Изначально айкидо практиковали люди, которые уже имели опыт в других боевых искусствах, и хотели усовершенствовать свои навыки. Когда на занятия стали приходить в основном люди без какой бы то ни было предыдущей подготовки, все изменилось. Поэтому сейчас, когда ты говоришь ученику «схвати меня за запястье», можешь услышать в ответ «а зачем?» (смеется). А раньше даже страховке не учили – ученики выполняли ее естественным образом.
И.: Кто из старших учеников повлиял на вас в наибольшей степени?
Н.В.: Без сомнения, Осава-сэнсей.
И.: Имя Осава-сэнсея неоднократно всплывало в моих беседах с другими мастерами. Каким он был учителем?
Н.В.: Он был похож на буддийского монаха (смеется). Вероятно, вы также могли бы назвать его генеральным секретарем: в те времена он был главным организатором в Додзе. Его айкидо было мягким, но мощным. Во время войны он обучал сотрудников военной полиции, поэтому через его доброту всегда было видно жесткую хватку. Однажды я ассистировал ему во время демонстрации, а потом он буквально притащил меня в Хомбу Додзе и целый час заставлял атаковать его и страховаться. «То, что ты делаешь, не укеми! – говорил он. – Выполнить укеми не означает просто дать себя бросить».
И.: И что же он имел в виду?
Н.В.: Он имел в виду что, тот факт, что тебя бросили, не означает укеми. Просто кувырок – это не укеми. «Укеми – это умение почувствовать технику партнера и понять, куда он хочет тебя бросить», - обычно говорил он.
И.: Означает ли это, что укеми – это тренировка в понимании намерения вашего партнера?
Н.В.: Да, думаю, можно и так сказать. Страховки – это как раз такой вид тренировки, поэтому занятия айкидо так и строятся. Нет никакого толка, если вы просто швыряете и позволяете швырять себя как какой-то неодушевленный объект. Точно так же, как нет смысла в упреждении действий партнера и самостоятельном уходе на страховку. Важно учиться чувствовать партнера и определять его намерения в каждый момент времени. Тренировки состоят из бросков и падений. По идее оба партнера должны работать над развитием своей чувствительности, но вместо этого они сводят все к банальным кувыркам. Тогда я этого не понимал. И именно поэтому он целый час швырял меня и выговаривал «Плохо! Плохо!». Но в конце концов он все же сказал: «Годится». С тех пор я больше не разу не получал замечаний по поводу своих укеми. Это был ценный опыт.
И.: Он был интересным учителем, правда?
Н.В.: Однозначно. Это были не просто физические упражнения, это была тренировка, направленная на развитие умения видеть. К примеру, мы иногда вместе входили в какую-нибудь кофейню, он показывал на случайного посетителя и спрашивал: «Как по-твоему, кто сильнее: он или ты?» И когда ты смущенно мямлил «А?», он говорил: «Плохо, если ты сходу этого не понимаешь. Тренируйся до тех пор, пока не научишься мгновенно оценивать» (смеется). Или он мог сказать: «Если ты думаешь, что я сильнее тебя, - иди и тренируйся еще!» (смеется).
И.: Звучит как дзен мондо (вид парадоксального диалога-поединка между наставником и учеником в школе дзэн, состоящего из быстрых вопросов и ответов – прим.переводчика). А какие слова Основателя вы помните лучше всего?
Н.В.: Чаще всего он говорил о Богах. Но больше всего я помню его «Все дело в пупке!». Но тогда я не понимал смысла, многие вещи заново открылись мне после того, как я стал изучать остеопатию. Пупок является вашим центром, независимо от того, сидите вы или стоите. Пупок также олицетворяет историю, т.к. связывает вас с вашими родителями и с вашими предшественниками.
И.: В своих объяснениях вы часто говорите «Двигайтесь как шар вокруг своего пупка» и «Приподнимите плечи и дышите резко».
Н.В.: Все верно. Потому что если вы немного приподнимите свои плечи, они будут двигаться более свободно. А когда вы дышите резко, вы тверже стоите на ногах. Если вы просто стоите, вы похожи на палку. Если вы представите себе пупок, это будет линия таза. Все, что находится ниже ее, должно стремиться вниз, все, что выше, - вверх. Вот правильный способ стоять. А также это позволяет вам двигаться в форме буквы Х.
И.: Вы хотите сказать, что стоять можно активно, а не как предмет, который просто поставили на землю?
Н.В.: Точно. В этом случае вы можете двигаться, поскольку ваша спина наполнена воздухом. Если у вас нет этого ощущения, ваши колени не сдвинутся. Место, где вы стоите, это «Парящий мост Небес», я верю, что оно живое. Поэтому очень важно сначала ощутить себя шаром и стоять крепко.
Н.В.: Да, думаю, можно и так сказать. Страховки – это как раз такой вид тренировки, поэтому занятия айкидо так и строятся. Нет никакого толка, если вы просто швыряете и позволяете швырять себя как какой-то неодушевленный объект. Точно так же, как нет смысла в упреждении действий партнера и самостоятельном уходе на страховку. Важно учиться чувствовать партнера и определять его намерения в каждый момент времени. Тренировки состоят из бросков и падений. По идее оба партнера должны работать над развитием своей чувствительности, но вместо этого они сводят все к банальным кувыркам. Тогда я этого не понимал. И именно поэтому он целый час швырял меня и выговаривал «Плохо! Плохо!». Но в конце концов он все же сказал: «Годится». С тех пор я больше не разу не получал замечаний по поводу своих укеми. Это был ценный опыт.
И.: Он был интересным учителем, правда?
Н.В.: Однозначно. Это были не просто физические упражнения, это была тренировка, направленная на развитие умения видеть. К примеру, мы иногда вместе входили в какую-нибудь кофейню, он показывал на случайного посетителя и спрашивал: «Как по-твоему, кто сильнее: он или ты?» И когда ты смущенно мямлил «А?», он говорил: «Плохо, если ты сходу этого не понимаешь. Тренируйся до тех пор, пока не научишься мгновенно оценивать» (смеется). Или он мог сказать: «Если ты думаешь, что я сильнее тебя, - иди и тренируйся еще!» (смеется).
И.: Звучит как дзен мондо (вид парадоксального диалога-поединка между наставником и учеником в школе дзэн, состоящего из быстрых вопросов и ответов – прим.переводчика). А какие слова Основателя вы помните лучше всего?
Н.В.: Чаще всего он говорил о Богах. Но больше всего я помню его «Все дело в пупке!». Но тогда я не понимал смысла, многие вещи заново открылись мне после того, как я стал изучать остеопатию. Пупок является вашим центром, независимо от того, сидите вы или стоите. Пупок также олицетворяет историю, т.к. связывает вас с вашими родителями и с вашими предшественниками.
И.: В своих объяснениях вы часто говорите «Двигайтесь как шар вокруг своего пупка» и «Приподнимите плечи и дышите резко».
Н.В.: Все верно. Потому что если вы немного приподнимите свои плечи, они будут двигаться более свободно. А когда вы дышите резко, вы тверже стоите на ногах. Если вы просто стоите, вы похожи на палку. Если вы представите себе пупок, это будет линия таза. Все, что находится ниже ее, должно стремиться вниз, все, что выше, - вверх. Вот правильный способ стоять. А также это позволяет вам двигаться в форме буквы Х.
И.: Вы хотите сказать, что стоять можно активно, а не как предмет, который просто поставили на землю?
Н.В.: Точно. В этом случае вы можете двигаться, поскольку ваша спина наполнена воздухом. Если у вас нет этого ощущения, ваши колени не сдвинутся. Место, где вы стоите, это «Парящий мост Небес», я верю, что оно живое. Поэтому очень важно сначала ощутить себя шаром и стоять крепко.
И.: Основатель часто говорил о вещах, упоминающихся в Кодзики (основная священная книга синтоистского троекнижия – прим.переводчика).
Н.В.: Да, верно. Однажды он принес карту анатомического строения человеческого тела и давал нам объяснения, держа Кодзики в одной руке. Он говорил «Наохи (правильный разум) тут» и показывал на мышцы и кости. Он действительно объяснял очень связно и понятно. В то время, однако, я просто подумал «И что это?!». Но это было всего лишь раз – я не запомнил деталей.
И.: Возможно Основатель видел общее в структуре Кодзики и в структуре человеческого тела?
Н.В.: Более всего, о чем он говорил, я помню ки-ай Основателя.
И.: Его ки-ай?
Н.В.: Да, я очень хорошо его помню. Это было не обычное «хей!». Вначале он делал вдох, как будто натягивая тетиву лука, а затем раздавалось «эй-ей!» - звук, который как бы тянулся к тебе. При этом он распространялся не по прямой, а как бы спирально. Как будто его живот вращался и издавал этот звук. Я очень хорошо это помню.
Дыхание айкидо вдыхается по кругу
И.: Основатель когда-нибудь ругал вас?
Н.В.: Однажды я тренировался в паре с молодой девушкой, и он прикрикнул на меня: «Ты! Просто делай укеми! Ты должен бережно относиться к юным леди». (смеется) В итоге я целый час выполнял страховки. Это была хорошая тренировка! Девушка не обладала большой физической силой, так что если бы вздумал остановиться посредине шихо нагэ она бы не удержала меня. Помимо прочего, это было опасно, поэтому я сохранял контакт до самого конца, слегка направляя ее моими движениями.
И.: Так что это практика в ощущении соединения сил?
Н.В.: Сегодня люди этого не умеют. Они просто стараются бросить друг друга. В то время как важно использовать ваше тело мягко и чувствовать силу.
Кроме того, хотя со мной этого и не случалось, он ругал людей, когда те проходили у него за спиной – «Извинитесь и пройдите перед лицом!». Мастера будо не любят, когда люди оказываются позади них, хотя тогда никто из нас этого и не понимал. Основатель всегда был строг в отношении таких правил.
Н.В.: Да, верно. Однажды он принес карту анатомического строения человеческого тела и давал нам объяснения, держа Кодзики в одной руке. Он говорил «Наохи (правильный разум) тут» и показывал на мышцы и кости. Он действительно объяснял очень связно и понятно. В то время, однако, я просто подумал «И что это?!». Но это было всего лишь раз – я не запомнил деталей.
И.: Возможно Основатель видел общее в структуре Кодзики и в структуре человеческого тела?
Н.В.: Более всего, о чем он говорил, я помню ки-ай Основателя.
И.: Его ки-ай?
Н.В.: Да, я очень хорошо его помню. Это было не обычное «хей!». Вначале он делал вдох, как будто натягивая тетиву лука, а затем раздавалось «эй-ей!» - звук, который как бы тянулся к тебе. При этом он распространялся не по прямой, а как бы спирально. Как будто его живот вращался и издавал этот звук. Я очень хорошо это помню.
Дыхание айкидо вдыхается по кругу
И.: Основатель когда-нибудь ругал вас?
Н.В.: Однажды я тренировался в паре с молодой девушкой, и он прикрикнул на меня: «Ты! Просто делай укеми! Ты должен бережно относиться к юным леди». (смеется) В итоге я целый час выполнял страховки. Это была хорошая тренировка! Девушка не обладала большой физической силой, так что если бы вздумал остановиться посредине шихо нагэ она бы не удержала меня. Помимо прочего, это было опасно, поэтому я сохранял контакт до самого конца, слегка направляя ее моими движениями.
И.: Так что это практика в ощущении соединения сил?
Н.В.: Сегодня люди этого не умеют. Они просто стараются бросить друг друга. В то время как важно использовать ваше тело мягко и чувствовать силу.
Кроме того, хотя со мной этого и не случалось, он ругал людей, когда те проходили у него за спиной – «Извинитесь и пройдите перед лицом!». Мастера будо не любят, когда люди оказываются позади них, хотя тогда никто из нас этого и не понимал. Основатель всегда был строг в отношении таких правил.
И.: Насколько я понимаю, вы получили много ценных сведений из фотографий Основателя.
Н.В.: Да. Мне не часто удавалось увидеть Основателя фронтально. Поэтому я часами рассматривал фотографии и думал: «Почему он держит руки так? Почему? Почему?»
И.: Вы видели что-то особенное в фотографиях О’Cэнсея анфас?
Н.В.: Если вы внимательно посмотрите на эти фотографии, вы увидите, что подбородок Основателя чуть приподнят. Это долгое время не давало мне покоя, ведь в Будо обычно наоборот говорят втянуть подбородок. Но если вы попробуете принять эту позицию, вы заметите, что дышать становится легче. Основатель часто говорил: «Выдыхая вдыхайте и вдыхая выдыхайте». Но понятно мне это стало лишь после изучения фотографий. В них есть много таких подсказок…
И.: А говорил ли Основатель что-то особенное про кокю (дыхание)?
Н.В.: Он никогда не учил какому-то особому дыханию. Но мне всегда говорили: «Для правильного дыхания в будо вдыхай по кругу и выдыхай по кругу».
И.: По кругу?
Н.В.: Сначала я наполняю оба легких, а потом начинаю двигаться, одновременно продолжая наполнять одно легкое и освобождая другое. Разумеется, противник должен находиться с той стороны, где осуществляется вдох.
И.: Насколько сложно вдыхать и выдыхать одновременно?
Н.В.: Совсем не сложно. Если попробовать одновременно издавать звук, у вас это получится естественным образом. Поэтому я учу своих учеников произносить «уаааа» во время движения.
И.: Вы сами придумали такое объяснение?
Н.В.: Да. Все объяснения О’Сэнсея в основном сводились к божественной сути, а задавать вопросы было не положено (смеется). Хотя на частных уроках все же иногда было немного объяснений. Основатель иногда проводил персональные тренировки один на один со своими учениками, и несколько раз мне выпадала честь быть уке. На таких занятиях вы могли более-менее свободно спросить его о чем-то. Обычным ученикам вопросы не дозволялись (смеется).
И.: Вот как! А что еще вы помните из того времени?
Н.В.: Кисти Основателя двигались, когда он сидел в сейдза и руки лежали на коленях. Кто-то спросил его «Сэнсей, зачем вы двигаете руками?», и он ответил «Я вдыхаю этим (правой рукой) и закрываю ее, а выдыхаю этим (левой рукой)». В то время я просто слушал это, не придавая особого значения. Это теперь я понимаю: «Ну конечно же!». И все же очень много было о Богах… (смеется)
Айкидо – это работа по узнаванию себя
И.: Вы часто акцентируете внимание на кистях рук…
Н.В.: Они содержат столько подсказок! Большинство людей пользуется кистями довольно беспечно. Но ведь руки служат не только для того, чтобы хватать или отпускать – они важны при передачи ощущения вашему партнеру.
И.: Ощущения?
Н.В.: После того, как вы широко раскроете ладонь, она немного собирается обратно, верно? Как будто вбирает в себя воздух. В этот момент человек ощущает это воздух на ладонях и движется с намерением как бы бросить его в лицо противнику. Если вам удастся удерживать это ощущение, вы сможете двигаться без напряжения. Именно кисти рук способны дать вам эту чувствительность.
И.: И как же можно развить этот навык?
Н.В.: По-разному. Например, мы можете ударять шаром воздуха в стену и представлять, как он разлетается во всех направлениях. В ходе таких тренировок вы обнаружите точку, в которой удар будет максимально эффективен. Почувствуете, в какой момент шар воздуха взрывается у вас в ладони.
Когда встаете и садитесь. Если вставая вы чуть-чуть присядете, то сможете встать очень быстро и уверенно. Это сложно уловимое ощущение.
И.: Почему вы начали размышлять о таких вещах?
Н.В.: Хмм… Я стал думать об этом, когда начал преподавать. Когда вы начинаете тренировать учеников, года через 2-3 их движения начинают напоминать ваши. Сначала я был рад этому факту. А потом понял, что ничего хорошего в этом нет. Если они в точности повторяли мои движения, это значит, что я не менялся, а это плохо! Если я не развиваюсь сам, то и они не смогут развиваться за мной.
Н.В.: Да. Мне не часто удавалось увидеть Основателя фронтально. Поэтому я часами рассматривал фотографии и думал: «Почему он держит руки так? Почему? Почему?»
И.: Вы видели что-то особенное в фотографиях О’Cэнсея анфас?
Н.В.: Если вы внимательно посмотрите на эти фотографии, вы увидите, что подбородок Основателя чуть приподнят. Это долгое время не давало мне покоя, ведь в Будо обычно наоборот говорят втянуть подбородок. Но если вы попробуете принять эту позицию, вы заметите, что дышать становится легче. Основатель часто говорил: «Выдыхая вдыхайте и вдыхая выдыхайте». Но понятно мне это стало лишь после изучения фотографий. В них есть много таких подсказок…
И.: А говорил ли Основатель что-то особенное про кокю (дыхание)?
Н.В.: Он никогда не учил какому-то особому дыханию. Но мне всегда говорили: «Для правильного дыхания в будо вдыхай по кругу и выдыхай по кругу».
И.: По кругу?
Н.В.: Сначала я наполняю оба легких, а потом начинаю двигаться, одновременно продолжая наполнять одно легкое и освобождая другое. Разумеется, противник должен находиться с той стороны, где осуществляется вдох.
И.: Насколько сложно вдыхать и выдыхать одновременно?
Н.В.: Совсем не сложно. Если попробовать одновременно издавать звук, у вас это получится естественным образом. Поэтому я учу своих учеников произносить «уаааа» во время движения.
И.: Вы сами придумали такое объяснение?
Н.В.: Да. Все объяснения О’Сэнсея в основном сводились к божественной сути, а задавать вопросы было не положено (смеется). Хотя на частных уроках все же иногда было немного объяснений. Основатель иногда проводил персональные тренировки один на один со своими учениками, и несколько раз мне выпадала честь быть уке. На таких занятиях вы могли более-менее свободно спросить его о чем-то. Обычным ученикам вопросы не дозволялись (смеется).
И.: Вот как! А что еще вы помните из того времени?
Н.В.: Кисти Основателя двигались, когда он сидел в сейдза и руки лежали на коленях. Кто-то спросил его «Сэнсей, зачем вы двигаете руками?», и он ответил «Я вдыхаю этим (правой рукой) и закрываю ее, а выдыхаю этим (левой рукой)». В то время я просто слушал это, не придавая особого значения. Это теперь я понимаю: «Ну конечно же!». И все же очень много было о Богах… (смеется)
Айкидо – это работа по узнаванию себя
И.: Вы часто акцентируете внимание на кистях рук…
Н.В.: Они содержат столько подсказок! Большинство людей пользуется кистями довольно беспечно. Но ведь руки служат не только для того, чтобы хватать или отпускать – они важны при передачи ощущения вашему партнеру.
И.: Ощущения?
Н.В.: После того, как вы широко раскроете ладонь, она немного собирается обратно, верно? Как будто вбирает в себя воздух. В этот момент человек ощущает это воздух на ладонях и движется с намерением как бы бросить его в лицо противнику. Если вам удастся удерживать это ощущение, вы сможете двигаться без напряжения. Именно кисти рук способны дать вам эту чувствительность.
И.: И как же можно развить этот навык?
Н.В.: По-разному. Например, мы можете ударять шаром воздуха в стену и представлять, как он разлетается во всех направлениях. В ходе таких тренировок вы обнаружите точку, в которой удар будет максимально эффективен. Почувствуете, в какой момент шар воздуха взрывается у вас в ладони.
Когда встаете и садитесь. Если вставая вы чуть-чуть присядете, то сможете встать очень быстро и уверенно. Это сложно уловимое ощущение.
И.: Почему вы начали размышлять о таких вещах?
Н.В.: Хмм… Я стал думать об этом, когда начал преподавать. Когда вы начинаете тренировать учеников, года через 2-3 их движения начинают напоминать ваши. Сначала я был рад этому факту. А потом понял, что ничего хорошего в этом нет. Если они в точности повторяли мои движения, это значит, что я не менялся, а это плохо! Если я не развиваюсь сам, то и они не смогут развиваться за мной.
И.: Вы полагаете?
Н.В.: Когда я отправился преподавать айкидо маори в Новой Зеландии, я начал с того, что рассказывал им «Вот О’Сэнсей…». А они отвечали мне «Мы не знаем, кто такой О’Сэнсей. Нам айкидо преподаете вы, так что учите нас своему айкидо». «А ведь точно!» - подумал я. Естественно, мы с О’Сэнсеем были разными людьми, поэтому неверно было объяснять людям «О’Сэнсей делает так» - так я стал задумываться о своем айкидо.
И.: И то, как вы преподаете айкидо тоже изменилось?
Н.В.: Изменилось. «Я выполняю эту технику так, но вы вольны делать ее по-своему» - у всех разные тело и дух, так что мы не можем все делать под копирку.
И.: А как же Основатель? Его айкидо тоже менялось?
Н.В.: Я не могу сказать наверняка. Но, например, однажды на утренней тренировке он сказал: «Простите меня! То, чему я учил вас вчера, было ошибочно. Боги гневались на меня во сне».
И.: Основатель так сказал?!
Н.В.: Да, именно так. А потом он показал нам технику, но мы так и не поняли, что изменилось (смеется). Форма, вероятно, была той же самой, но ментальное наполнение было иным.
И.: Я слышал, что Основатель очень не любил, когда его просили «Не могли бы вы показать это еще раз»?
Н.В.: Это верно. Он также был категорически против тренировки ката «сначала делай то, а потом это».
Н.В.: Когда я отправился преподавать айкидо маори в Новой Зеландии, я начал с того, что рассказывал им «Вот О’Сэнсей…». А они отвечали мне «Мы не знаем, кто такой О’Сэнсей. Нам айкидо преподаете вы, так что учите нас своему айкидо». «А ведь точно!» - подумал я. Естественно, мы с О’Сэнсеем были разными людьми, поэтому неверно было объяснять людям «О’Сэнсей делает так» - так я стал задумываться о своем айкидо.
И.: И то, как вы преподаете айкидо тоже изменилось?
Н.В.: Изменилось. «Я выполняю эту технику так, но вы вольны делать ее по-своему» - у всех разные тело и дух, так что мы не можем все делать под копирку.
И.: А как же Основатель? Его айкидо тоже менялось?
Н.В.: Я не могу сказать наверняка. Но, например, однажды на утренней тренировке он сказал: «Простите меня! То, чему я учил вас вчера, было ошибочно. Боги гневались на меня во сне».
И.: Основатель так сказал?!
Н.В.: Да, именно так. А потом он показал нам технику, но мы так и не поняли, что изменилось (смеется). Форма, вероятно, была той же самой, но ментальное наполнение было иным.
И.: Я слышал, что Основатель очень не любил, когда его просили «Не могли бы вы показать это еще раз»?
Н.В.: Это верно. Он также был категорически против тренировки ката «сначала делай то, а потом это».
И.: Т.е. было совершенно нормально, если исполнение каждый раз было разным?
Н.В.: Абсолютно нормально. «Ichego Ichie» (раз в жизни) – в каждый момент исполнения техники телом движет разум; вы физически не можете сделать одну и ту же вещь дважды. В тот момент, когда О’Сэнсей входил в додзе, его тело как бы расширялось, а вибрации его присутствия распространялись по комнате. Он не учил других – он тренировался сам, а потому его чувства уверенно распространялись во всех направлениях. Такого не происходит, если вы пытаетесь учить. По этой же причине я тоже не учу других. Я тренируюсь. Когда вы пытаетесь учить, качество тренировки падает.
И.: Ваша персональная тренировка?
Н.В.: Ну, вы же не можете тренироваться исключительно в одиночестве. Давным-давно, когда я занимался в Хомбу, все постоянно говорили, что я очень тяжелый и со мной сложно заниматься. Даже О’Сэнсей говорил: «Ты тяжелый. Ты занимаешься только для себя. Поэтому ничего не получается. Сначала нужно превратиться в стальной шар. А потом стань золотым шаром. Золото легко плавится, оно мягкое и пластичное. Поэтому с ним приятно работать». Поэтому вам нужно напрягать все ваши чувства каждый раз и думать о том, что вы делаете.
И.: Вы совершенно уверены, что О’Сэнсей никогда ничего не делал по привычке, а всегда полагался на свои чувства в моменте?
Н.В.: И где сегодня те люди, которые обладали подобной чувствительностью? Все слишком зацикливаются на ката. Любимым высказыванием О’Сэнсея было «Бросай тысячу так, как бросаешь одного, и бросай одного так, как бросаешь тысячу». Как в фильмах про самураев. Эти слова ему всегда очень нравились (смеется).
И.: Разве техники айкидо не являются ката?
Н.В.: Это техники, которые позволяют вам привести свое тело в определенное состояние и развить чувствительность. Поэтому, если вы задаетесь вопросом «что же такое айкидо?», то это способ познать себя и прожить свою жизнь.
Н.В.: Абсолютно нормально. «Ichego Ichie» (раз в жизни) – в каждый момент исполнения техники телом движет разум; вы физически не можете сделать одну и ту же вещь дважды. В тот момент, когда О’Сэнсей входил в додзе, его тело как бы расширялось, а вибрации его присутствия распространялись по комнате. Он не учил других – он тренировался сам, а потому его чувства уверенно распространялись во всех направлениях. Такого не происходит, если вы пытаетесь учить. По этой же причине я тоже не учу других. Я тренируюсь. Когда вы пытаетесь учить, качество тренировки падает.
И.: Ваша персональная тренировка?
Н.В.: Ну, вы же не можете тренироваться исключительно в одиночестве. Давным-давно, когда я занимался в Хомбу, все постоянно говорили, что я очень тяжелый и со мной сложно заниматься. Даже О’Сэнсей говорил: «Ты тяжелый. Ты занимаешься только для себя. Поэтому ничего не получается. Сначала нужно превратиться в стальной шар. А потом стань золотым шаром. Золото легко плавится, оно мягкое и пластичное. Поэтому с ним приятно работать». Поэтому вам нужно напрягать все ваши чувства каждый раз и думать о том, что вы делаете.
И.: Вы совершенно уверены, что О’Сэнсей никогда ничего не делал по привычке, а всегда полагался на свои чувства в моменте?
Н.В.: И где сегодня те люди, которые обладали подобной чувствительностью? Все слишком зацикливаются на ката. Любимым высказыванием О’Сэнсея было «Бросай тысячу так, как бросаешь одного, и бросай одного так, как бросаешь тысячу». Как в фильмах про самураев. Эти слова ему всегда очень нравились (смеется).
И.: Разве техники айкидо не являются ката?
Н.В.: Это техники, которые позволяют вам привести свое тело в определенное состояние и развить чувствительность. Поэтому, если вы задаетесь вопросом «что же такое айкидо?», то это способ познать себя и прожить свою жизнь.